Война за меритократию
Prof. Максим Лепский — доктор философских наук, профессор кафедры социологии в Запорожском национальном университете,
академик Европейской академии наук Украины.
Способна ли современная наука продолжать свое существование в прежнем виде или требуются кардинальные изменения?
В свое время меня поразила книга нобелевского лауреата Жореса Алфёрова «Власть без мозгов. Кому мешают академики» [1], где он объяснял почему общество, разрушающее науку, и политика, которая не основывается на науке, приходят в упадок; почему такая власть лишается «социального мозга». Начиная с Платона в философии сохраняется мысль о том, что править должны философы. Обоснование меритократии, власти достойных, наиболее подготовленных и способных сохраняется ориентиром развития, но часто в теории.
Проект науки формировался как проект Нового времени. Экспедиционное исследование 2021 года в Нидерландах показало, как революция ХVI века против Испанской империи определила государство, формируя морскую культуру. Новое государство получило колоссальные научные преимущества.
Необходимо отметить, что наука всегда была ответом в различных формах на глобальные проблемы мира. Во время эпидемий средних веков и Нового времени университеты становились крепостями и городом в городе, который позволял сохранить меритократию, лучшие умы своего народа. Так, например, было с Киево-Могилянской академией в Украине. Когда университеты становились слишком инерционной и забюрократизированной (или религиозно идеологизированной) структурой, формировались прикладные институты науки – научные общества (например, географические и другие), академии наук со своими попечительскими советами и меценатами.
Геополитическая борьба за лидерство всегда приводит не только к гонке вооружений, но к противостоянию научных систем. Так было в Великобритании, СССР и США. В США в 1944 году президент Франклин Д. Рузвельт написал письмо своему научному советнику доктору Ванневару Бушу, в котором поставил вопрос о том, как лучше всего использовать науку и технику для улучшения здоровья нации, экономического процветания и национальной безопасности в ближайшие десятилетия после Второй мировой войны. Ответ доктора Буша пришел в виде доклада под названием «Наука — бесконечные рубежи», который лег в основу Национального научного фонда и задал курс научных открытий в Америке на следующие 75 лет» [2].
Осмысление научного ответа на 4 вопроса Рузвельта позже на вооружение взял Джон Кеннеди, внимательно эту стратегию изучали в Китае. Теперь Президент Байден в письме генетику Эрику Ландеру, доктору философии, Президенту и директору-основателю Broad Institute Массачусетского технологического института и Гарварда. Президент США поставил перед американской наукой в лице своего советника уже не 4, а 5 вопросов:
- Что мы можем узнать из пандемии о том, что возможно — или что должно быть возможно — для удовлетворения самого широкого круга потребностей, связанных с нашим общественным здравоохранением?
- Как прорывы в науке и технологиях могут создать мощные новые решения для решения проблемы изменения климата, стимулируя рыночные изменения, ускоряя экономический рост, улучшая здоровье и увеличивая количество рабочих мест, особенно в сообществах, которые остались позади?
- Как Соединенные Штаты могут гарантировать, что они станут мировым лидером в технологиях и отраслях промышленности будущего, которые будут иметь решающее значение для нашего экономического процветания и национальной безопасности, особенно в условиях конкуренции с Китаем?
- Как мы можем гарантировать, что плоды науки и техники будут полностью распределены между всей Америкой и всеми американцами?
- Как мы можем обеспечить долгосрочное здоровье науки и техники в нашей стране? [2].
После пандемии все экономисты отмечали рост компьютерных, интернет-компаний и сервисов удаленной работы Майкрософт, Эппл, Гугл, Нетфликс, Амазон, Зум и других. И все увидели симметричную стратегию в КНР – в развитии подобных компаний Хуавей, Али-экспресс, Леново и других.
Начиная с 2012 года активно развиваются устройства виртуальной и дополненной реальности и искусственный интеллект.
Если пандемия научила людей активно включиться в удаленную работу и онлайн социальные практики, то современная российско-украинская война в информационном и киберпространственном измерении является войной, отраженной в социальных сетях в реальном режиме времени. Подобные явления не только формируют проблему пропаганды, гиперреальности и пост-правды, но и ставят вопрос о разрушении научного мировоззрения и формировании информационно-поискового или сетевого мировоззрения. Но последнее мировоззрение не работает, когда нужны прорывные технологии и инновации. Эти явления подрывают необходимое для научного развития соотношение между базисной (фундаментальной), прикладной (технологической, направленной на решение прикладных задач) и инновационной (внедряющей через экспериментальные площадки открытия в производство) наукой.
Сейчас США в 4 раза больше, чем Китай вкладывает инвестиций в фундаментальную и прикладную науку и почти в 8,5 раз лучше внедряет в производство запатентованные открытия (в КНР – 6%, в США – 50%). Китай сосредоточился на технологическом научном процессе, а часто и на том, что называется реинновацией, воплощением чужих технологий и открытий. У нас в Украине баланс фундаментальной, прикладной и инновационной науки разрушен, прошли реформы, которые не разграничивают образовательный и научные пространства, где преподаватель находится на границе этих пространств, но новации создаются не в аудитории, а в лаборатории.
Существенными, разрушающими науку во всем мире, стали такие тенденции как: гонка за индексом цитирования, научное мошенничество, академическая недобросовестность, борьба за научный статус как доступ к ресурсам, академический диктат и другие явления. Информационно-поисковое мировоззрение привело к появлению «шоутизации», «модных тем и контекстов» – всего того, что нивелирует научные открытия и изобретения.
Все эти явления создают недоверие и дискредитируют науку, отбрасывая ее от меритократии. Мы с моими коллегами по консорциуму «Университеты за мир» поднимали вопросы меритоцида – уничтожения интеллекта государства (как вида геноцида), начиная с 2014 года исследовали «университеты-беженцы», «разделенные университеты». 2022 год добавил проблематику «университеты в оккупации» и «университеты под обстрелом».
Миграционные потоки от войны меняют демографическую составляющую и вытягивают из страны талантливых студентов и аспирантов как потенциал развития.
Не менее важными являются отношения «власть – наука» в условиях войны, когда наука ограничивается и упрощается в решении военных задач, хотя именно эти задачи и делали прорывы для будущего в истории. В этих отношениях сокращается часть фундаментальной и прикладной науки в сторону прикладных-инновационных исследований, поскольку фундаментальные открытия требуют свободы и творчества, а производственное внедрение больше дисциплинарных практик во время войны.
Если подытожить ответ на первый вопрос: кардинальные изменения нужны, прежде всего, как соединение и гармонизация научного и информационно-поискового мировоззрений, верификация реальности, и формирование научной государственной (национальной целостности науки для выживания и развития общества) политики и научной международной организации науки (глобального разделения и единства науки – наподобие международного рынка труда – для научного формирования целостности человечества).
Какими будут новые явления, с которыми нам придется столкнуться при новом порядке и к которым мы не готовы?
Отмечу 10 тенденций, которые означают обострение борьбы за «умы», за меритократию и, на мой взгляд, определяющие проблемы науки и нового порядка, в отношениях войны и мира:
- Проблема определяющей роли философского и научного мировоззрения в процессе развития информационно поискового мировоззрения в научной политике как международного сообщества, так и государств и гражданского общества.
- Формирование нового мироустройства потребует решения вечных проблем в нем – отношений человека и общества, права и преступности, выживания и развития, и др.
- Определение финансирования науки в развитии государственной научной политики, бизнеса (производственного сращивания вплоть до появления не только «фабрик мысли», но и научного-образовательного-производственного комплекса), гражданского общества как определения перспектив развития городской, региональной, отраслевой и межотраслевой, государственной и международной научной профилизации. При этом борьба за инновации и науку будет происходить и в криминальных организациях.
- Обострение борьбы за «умы», формирование научной «охоты за головами». Формирование систем качественной науки и качественного образования, а не количественного увеличения дисциплин. Возрастание роли ученого и преподавателя, а не ретранслятора учебных дисциплин.
- Развитие дополненной и виртуальной реальности как моделирования научных, образовательных, технологических и производственных процессов, обеспеченных роботизацией и искусственным интеллектом.
- Развитие теорий цепочек поставок и логистики в инфраструктурном, социальном, экономическом, технологическом и информационном измерениях.
- Переход на быстрые системы постройки, замены и моделирования публичного и личного пространства жизнедеятельности людей, организаций, города и транспорта.
- Развитие эргономичного, информационно-автоматизированного места для работающего, особенно в системах удаленной работы.
- Появление конкурирующих и взаимодополняющих систем образования классического (государственного), коммерческого, муниципального и гражданского, как в научно-исследовательских, так и образовательных структурах.
- Развитие городов и регионов в международном развитии с решением задач устойчивого и креативного развития.
Литература
- Алферов Ж. И. Власть без мозгов. Кому мешают академики / Ж. И. Алферов «Алгоритм», 2013. 316с.
- A letter to geneticist Eric Lander from President-elect Biden. Jan 20, 2021/ URL : https://science.gmu.edu/news/letter-geneticist-eric-lander-president-elect-biden